Станет ли китайский юань альтернативой американскому доллару?
Подписаться на раздел|
Накануне выборов в Соединенных Штатах внимание международной общественности приковано в том числе к экономическим аспектам предвыборных программ кандидатов в президенты. Все-таки масштабы ВВП США — крупнейшие на планете, от кондиций американского внутреннего рынка, как и от ключевых аспектов внешнеэкономической, монетарной, фискальной и других политик Вашингтона в наибольшей степени зависит состояние общемировой экономики. А доллар США уже многие годы является главной общемировой как расчетной, так и резервной валютой. Однако гигантские масштабы американской эмиссии, а также не находящая пока решения проблема огромного бюджетного дефицита, приводящая к быстрому нарастанию госдолга страны, делают все более актуальной задачу поиска альтернативы доллару в обеих вышеупомянутых его ипостасях. Нынешней осенью Китай и Россия, не прекращающие попыток сформировать альтернативные американскому центры влияния, договорились об исключении доллара из взаимных нефтяных расчетов. К каким последствиям это может привести? Еще несколько лет назад руководство Бразилии заявило о том, что мир стоит на пороге валютных войн, а финансовый кризис в США породил разговоры о возможном крахе американского доллара как мировой резервной валюты. После того как в сентябре нынешнего года на саммите АТЭС между Китаем и Россией было подписано соглашение, в котором Россия фактически согласилась продавать Китаю нефть в любых количествах за юани, эти прогнозы стали приобретать реальные очертания. Решение Пекина ломает систему, установившуюся в 1970-х годах, когда Генри Киссинджер пролоббировал подписание соглашения между саудовским королевским домом аль-Сауда и Вашингтоном о продаже аравийской нефти исключительно за доллары США. С весны 2012 года Китай предпринимает попытки переломить ситуацию и создать условия для импорта нефти за китайскую валюту. Первая попытка была осуществлена в мае, когда Иран начал принимать оплату за поставленную в КНР нефть в китайских юанях. Тогда же посол Ирана в Объединенных Арабских Эмиратах Мохаммед Реза Фаяз заявил, что Тегеран намерен использовать юани для отплаты импорта китайских товаров и услуг. Речь шла о ежедневных поставках 544 тыс. баррелей нефти, что составляет 16,2% суточной потребности страны. Теперь, когда Российская Федерация перейдет на расчеты с КНР в ренминби (от англ. renminbi, буквально — народные деньги), то уже 25,2% необходимых объемов нефти может поставляться в Китай за его национальную валюту. Однако из всех основных поставщиков нефти в Китай переход на оплату в юанях могут предпринять еще максимум два экспортера: Ангола, где Пекин сегодня имеет почти неограниченное влияние, и Венесуэла, стремящаяся максимально диверсифицировать свои экономические контакты. Тем не менее проблемы стабильности режима королевского дома аль-Сауда, его конфликты в отношениях с Ираном и Катаром не позволят Эр-Рияду изменить соглашениям с США. Аналогичное поведение будут демонстрировать ОАЭ, Ирак, Кувейт, Нигерия и Ливия, где уровень геополитического влияния Вашингтона пока не позволит перейти на оплату в юанях. Таким образом, ожидать перехода всех стран ОПЕК на оплату нефти в китайском юане в ближайшем будущем пока не приходится. Тем не менее подобные действия Китая, по нашим оценкам, безусловно, являются переходом в активную фазу подготовки к вытеснению американского доллара из системы мировой торговли. Еще в 2009 году в КНР была создана правительственная комиссия под руководством вице-премьера Госсовета Ван Цишаня и заместителя управляющего Народного банка Ху Сяоляня по разработке концепций того, каким образом ренминби может стать валютой для мировой торговли. Тогда же Китай принял программу либерализации валютного рынка, разрешив компаниям использовать юань для торговых операций за пределами страны. Однако китайский юань до сих пор не является свободно конвертируемой валютой, что поддерживает его низкий обменный курс и создает преимущества для местных экспортеров. В связи с этим процесс его превращения в международную резервную валюту затруднен. Поэтому Пекин выстраивает стратегию регионального и выборочного перехода на экспортно-импортные операции в юане. Китай начал эксперименты с использованием юаня в качестве валюты для торговых операций в Гонконге и Макао два года назад. В 2010 году Гонконг снял все ограничения на операции с юанями. В результате всего за год объем депозитов в юанях в гонконгских банках вырос в шесть (!) раз, достигнув в 2011-м 600 млрд. по сравнению со 100 млрд. годом ранее. Представители S&P утверждают, что объем офшорных депозитов может в ближайшее время увеличиться до 1 трлн. юаней, что откроет двери для развития рынка облигаций и различных валютных инструментов. После Гонконга офшорный рынок юаня в 2011 году перешел в Сингапур, а затем и в Лондон. По нашим оценкам, время для либерализации юаня было выбрано не случайно. Мировой финансовый кризис и проблемы в еврозоне активно способствовали тому, что банковская система отреагировала на рост ликвидности рынка юаня. Так, торговля юанем в Гонконге, стартовав в 2010-м с нуля, за год вышла на уровень 3 млрд. долл. в день, сравнявшись по объемам с рынком беспоставочных форвардов. Таким образом, проблемы мирового рынка запустили рыночный механизм роста популярности китайской валюты. На нынешнем этапе официальный Пекин стимулирует использование юаня в операциях с сырьевыми товарами, что не только обеспечивает китайским производителям поддержку продукции с высокой добавленной стоимостью, но и дает возможность укрепить свое геоэкономическое влияние в некоторых сырьевых зонах. Схлопывание мирового кредитного рынка (в том числе из-за долговых проблем зоны евро) привело к усилению роли КНР в качестве мирового донора. Финансовая помощь и инвестиционные потоки из Поднебесной формируют условия для стремительного роста геоэкономического и геополитического влияния этой страны в перспективе двух-пяти лет, что, в свою очередь, создает базис для активного использования юаня. Подобная тенденция наблюдается в России, которая остро нуждается в финансовых ресурсах для инвестирования в дальневосточные регионы и Сибирь. Уже сегодня китайские инвестиции в Приморье в три раза (!) превышают федеральные инвестиции Москвы. В январе—июле 2012 года внешнеторговый оборот России и Китая составил 49,7 млрд. долл., увеличившись на 10,9% по сравнению с аналогичным периодом 2011-го. Целевой уровень по российско-китайскому торговому обороту в 2015 году установлен на уровне 100 млрд. долл., а к 2020-му — 200 млрд. Можно прогнозировать, что через три года не менее 60% этих расчетов будет осуществляться в юанях. Этому будет способствовать то обстоятельство, что для российских сырьевых компаний китайский рынок – это своевременная и перспективная альтернатива «просевшим» европейскому и американскому рынкам (с высоким потенциалом роста). Однако поскольку сальдо российско-китайской внешней торговли имеет отрицательное значение не в пользу России, переход на оплату в юанях создаст условия для засасывания ее в зону юаня и снижения перспектив рубля как региональной валюты. Аналогичную политику китайских властей, кстати, можно наблюдать и в отношении Украины. Наращивание инвестиций и кредитования из КНР в скором времени втянет финансовый сектор Украины во внешнеторговые операции с Китаем в юанях. Однако, как и в случае России, отрицательное сальдо внешней торговли с этой страной будет втягивать Киев в зависимость от ренминби. Параллельно с лоббированием двухсторонних соглашений о переходе на использование китайской валюты Пекин пытается включить юань в операции отдельных секторов мировой экономики. Так, подобные попытки использовать юань при расчетах предпринимаются на рынке металлов, где на долю Китая приходится около 40% мирового спроса на этот товар. К примеру, Лондонская биржа металлов (LME) уже рассматривала вопрос о предоставлении трейдерам права заключать индикативные контракты в юанях. Подобная тенденция характерна для большинства товарных рынков. Согласно опросу одного из крупнейших в мире банков HSBC в 2011 году, около 45% китайских клиентов банка планировали использовать юань для внешнеторговых расчетов в 2012 году, а 33% ответили, что собираются рассмотреть предлагаемые варианты. Увеличение количества представителей среднего класса и уровня доходов населения в Китае ведет к росту покупательского спроса и, соответственно, импорта этой страной, что дает надежду европейским производителям и обусловливает их готовность использовать юань в расчетах. По информации от европейских контрагентов китайских экспортеров, переход на валюту КНР позволяет снизить стоимость товаров, в которые закладываются издержки на последующую конвертацию валют. Таким образом, страны ЕС постепенно будут увеличивать оборот торговли в юанях и евро. Однако здесь будет наблюдаться тенденция одновременного использования двух валют — евро и юаня. Высокий мировой спрос на операции в юанях обусловлен преимущественно тем, что в условиях долгового кризиса в Европе активы в юанях относительно безопасны. Уровень процентных ставок юаня выше других основных валют, а его курс по отношению к главным визави продолжает расти, в связи с чем юань обладает большим потенциалом для инвестиций. На сегодняшний день подписаны соглашения по операциям своп с различными центральными банками (включая НБУ) на общую сумму 1,6 трлн. юаней. Это расширяет сферу операционной деятельности, позволяет снизить себестоимость торговых операций, а также убытки от риска изменения валютного курса, увеличивает средства в юанях коммерческих банков, повышает конкурентоспособность китайских финучреждений. По мере расширения использования юаня в международной торговле и в международных инвестициях все больше будет проявляться и резервная функция юаня — увеличение использования ренминби в золотовалютных резервах. Фактически можно утверждать, что юань уже начал свое становление в качестве резервной валюты. Об этом может свидетельствовать заключение соглашения с Японией о покупке гособлигаций КНР на сумму 65 млрд. юаней (10,3 млрд. долл. США), что составляет 0,77% от общего объема валютных запасов Японии, а также с центральными банками Республики Корея, Бразилии, Украины и Нигерии. В ноябре 2011 года Народный банк Китая и Резервный банк Австралии заключили соглашение об инвестициях австралийского банка на межбанковской бирже ценных бумаг КНР. Теория гласит, что при каждом повышении доли страны в мировом ВВП на 1% удельный вес валюты этой страны в золотовалютных резервах других стран увеличивается на 0,1% в краткосрочной перспективе. А в долгосрочной может вырасти до 2,2%. Таким образом, нынешнее восхождение юаня в качестве потенциальной новой резервной валюты отражает роль экономики КНР в мире (в 2010 году доля Китая в мировом ВВП составляла 9%, а, по прогнозам, к 2020 году этот показатель превысит 15%). Это означает, что потенциал доли юаня в мировых резервах может составить порядка 13% к 2030 году. Однако сможет ли юань сегодня стать заменой доллару США? Во-первых, для достижения этой цели Пекину необходимо отказаться от жесткого контроля за своими денежными знаками. Это, очевидно, приведет к усилению курса юаня, что будет иметь негативный эффект для китайского экспорта и нивелирует все преимущества перехода на юань во внешнеторговых операциях. Кроме того, это разрушит монополию китайского центробанка, который сегодня имеет возможность в ручном режиме оперативно реагировать на макроэкономические вызовы. Во-вторых, форсированная замена доллара путем, например, продажи части собственных золотовалютных резервов, номинированных в ценных бумагах США, приведет к существенному снижению и самих китайских резервов. Именно поэтому центробанк Китая последние несколько лет интенсивно наращивает долю ЗВР в золоте, импортировав только в 2012 году объемы, сопоставимые с закупками Европейского центрального банка. Параллельно осуществляется приобретение активов в сфере добычи золота. Таким образом, пока КНР плавно не снизит долю американских ценных бумаг в своих резервах, доллар будет сохранять свои позиции. В-третьих, объемы наличного юаня не могут удовлетворить мировой спрос. Если валюта КНР станет свободно конвертируемой, это еще больше увеличит спрос на нее, а значит, сделает юань дороже, волатильнее и уязвимее от внешних факторов. Несмотря на то, что официальный Пекин хотел бы видеть юань резервной валютой, альтернативной доллару, сопутствующие риски удерживают его от более активных действий. В итоге Китай следует рыночной конъюнктуре, которая сама выносит его на позиции второй ведущей валюты мира. Однако доллар США продолжит сохранять свои лидирующие позиции минимум в ближайшие 10—15 лет.
|
Загрузить PDF-версию № 11
Загрузить PDF-версию № 10
Загрузить PDF-версию № 9
