Эффект экономических санкций против Ирана
Подписаться на раздел|
Экономические санкции против Ирана, которые были установлена для того, чтобы вынудить его отказаться от неконвенциональной ядерной программы, начали приносить первые плоды. Объем экспорта иранской нефти, от закупок которой решили отказаться страны, поддерживающие санкции, снизился чуть ли не в два раза. Как результат, валютные доходы страны тоже упали. Пока это выразилось в падении курса риала относительно твердых валют (с ним иранские власти борются арестами «валютных спекулянтов»), но в ближайшем будущем последствия могут быть гораздо серьезнее. Добыча и экспорт нефти дают львиную долю доходов Ирана и, что самое главное, формируют валютные ресурсы для оплаты импортных товаров. А без импорта иранская экономика будет испытывать значительные трудности, так как она не является самообеспечивающим хозяйством. Рассмотрение ситуации в экономике Ирана лучше всего начать с ее особенностей - это лучше поможет понять, как долго она сможет выдержать режим санкций. Самая первая особенность, которая бросается в глаза при анализе экономики Ирана, заключается в достаточно высокой доле сектора услуг. Его удельный вес в ВВП страны составляет около 50%. Нефтяной сектор идет только на втором месте (25% от ВВП), остальное промышленное производство — 18%, и сельское хозяйство — 9%. Как правило, считается, что такая большая доля сектора услуг свидетельствует о высоком уровне развития экономики, так как под «услугами» в первую очередь понимаются высокотехнологичные сервисы — наука и научное обслуживание, образование, медицинские услуги, создание программного обеспечения, Интернет, опытно-конструкторские работы, дизайн и проектирование и тому подобное. Но в случае Ирана это совсем не так. Его сектор услуг вполне традиционен, и включает в себя торговлю, общественное питание, гостиничные услуги, складское хозяйство, транспорт и связь, финансовые услуги, услуги на рынке недвижимости, социальные услуги и услуги государства. Если в случае стран Запада и Японии наличие большого сектора услуг говорит о том, то они перешли от индустриальной стадии развития к постиндустриальной, то в случае Ирана большой сектор услуг свидетельствует, скорее, о недоразвитости индустриального сектора и его вынужденном замещении услугами. Поскольку иранская валюта является сильно инфляционной и цены на многие товары регулируются государством (подробнее об этом мы скажем ниже), имеет смысл скорректировать показатель ВВП на паритет покупательной способности (ППС) иранского риала. Это тем более необходимо, что курс национальной валюты, как и положено в таких случаях, в большей степени отражает инфляционные ожидания хозяйственных агентов, чем ситуацию с платежным балансом. То есть его нельзя использовать для долгосрочных сопоставлений. Еще одна особенность иранской экономики — наличие широкого набора товаров потребительского назначения, которые субсидируются государством. Как правило, если государство вводит субсидирование, то оно распространяется на достаточно ограниченный набор ключевых товаров и услуг, от стоимости которых зависит благосостояние большинства населения. В Иране субсидированием охвачены продукты питания (от традиционной муки до круп, сахара, масла, молока и сыра), моющие средства, бензин и котельное топливо, медицинские услуги, бумага и книгоиздательская деятельность (хорошо контролируемая). На эти цели расходуется 85 трлн. риалов (2007 год) при доходах бюджета в 379 трлн. риалов (22%). Эта цифра, кстати, является расчетной, так как структуры расходов государственного бюджета иранская статистика не публикует. Доходы приводятся в очень подробной классификации, источники финансирования дефицита бюджета — тоже, но вот про расходы ничего не ясно. И это следующая особенность иранской экономики, точнее, ее бюджетного процесса, в ходе которого, как нетрудно догадаться, власти могут произвести любые расходы, никого не ставя об этом в известность. Понятно также, что подобного рода скрытность объясняется режимом секретности: чтобы враги ничего не смогли узнать, например, о военных расходах страны. Еще одна особенность иранской экономики: страна, занимающая одно из ведущих мест в мире по запасам и добыче нефти и газа, является их импортером. Занимая четвертое место в мире по запасам нефти (20.8 млрд. т.) и четвертое — по ее добыче (206 млн. т.), а также второе место в мире по запасам природного газа (33.1 трлн. кб. м) и четвертое — по его добыче (151.8 млрд. кб. м), Исламская республика, тем не менее, нуждается во ввозе нефтепродуктов и природного газа (данные за 2011 г.). Импорт нефтепродуктов для Ирана — вещь достаточно странная не только потому, что его сырьевых ресурсов вполне достаточно для покрытия внутреннего потребления. Кроме относительного избытка нефти, у Ирана также существует относительный избыток перерабатывающих мощностей. Например, в 2008 году НПЗ Ирана могли бы переработать 90 млн. тонн сырой нефти, а в 2009-2011 годах — 93 млн. т., но фактический объем переработки составил 81 млн. т. Трудно сказать, что мешает Ирану полностью покрывать свои потребности в нефтепродуктах — желание ли максимально увеличить экспорт сырой нефти, чтобы побольше на нем заработать, или быстрое изменение структуры спроса, перестроить под который производственную программу переработчики нефти просто не успевают. Что касается природного газа, то рост его внутреннего потребления, которое увеличилось с 91 млрд. кб. м в 2004 году до 152 млрд. кб. м в 2011 году пока опережает рост добычи, хотя и она растет с большой скоростью: с 85 млрд. кб. м в 2004 году до 153.3 млрд. кб. м в 2010 году. Поэтому, хотя Иран и экспортирует немного газа в Турцию (7.7 млрд. кб. м в 2010 году и 8.4 млрд. кб. м в 2011), и совсем мало — в Армению (0.7 млрд. кб. м в 2011 г.), ему приходится покрывать этот объем газа практически аналогичным объемом импорта из Туркмении — 10.2 млрд. кб. м., так как своего «свободного» газа практически нет. Но наличие импорта газа и нефтепродуктов не снимает с Ирана статуса крупнейшего нефтяного производителя и экспортера. Добывая перед кризисом 2008 года до 210 млн. тонн ежегодно, он экспортировал 122 млн. т., то есть 57% от объема добычи. И, несмотря на послекризисное падение добычи, продолжает удерживать удельный вес экспорта в том же размере. Как и большинство других крупных нефтедобывающих стран, большую часть своей валютной выручки Иран получает от экспорта сырой нефти. Экспорт других товаров носит вспомогательный характер и на общую ситуацию с валютой влияния практически не оказывает. Что касается импорта, то здесь ситуация гораздо сложнее. Иран импортирует достаточно широкий набор товаров, стоимость которых составляет вполне приличную сумму. Республика получает из-за рубежа достаточно большое количество товаров, которые можно отнести к критически важным. Это, прежде всего, продовольствие, сырье и химические продукты. В случае возникновения дефицита валюты сокращение импорта по этим статьям может привести к резкому снижению потребления населения, а также к падению выпуска отечественной продукции. В то же время существует ряд достаточно крупных статей импорта (например, транспортные средства), отказавшись от которых, Иран может сэкономить валюту и использовать ее для финансирования критического импорта. Но до последнего времени с валютой у Ирана все было в порядке, и выручка от экспорта постоянно и намного превышала расходы на оплату импорта. Положительное сальдо торгового баланса позволяло оплачивать отрицательное сальдо баланса услуг, а с учетом поступлений от инвестиций, сделанных за рубежом, и переводов иранцев, работающих за границей, текущее сальдо платежного баланса Республики являлось положительным. Кроме того, положительное сальдо текущего счета позволяло, во-первых, экспортировать капитал, во-вторых, иметь достаточно низкий внешний долг ($18.5 млрд. на конец 2011 года) и, в-третьих, накапливать достаточно большие валютные резервы. Это особенно важно в текущей ситуации, когда падение валютной выручки из-за эмбарго ставит под вопрос оплату жизненно важных продуктов, получаемых из-за рубежа. Правда, сказать, какими валютными резервами Иран располагает в настоящее время, мы не можем, т. к. эти данные Центральный банк Республики не публикует. Но на конец 2007 года они составляли $80 млрд., а на конец 2008 года — $76 млрд. Этих средств вполне достаточно для оплаты годового импорта, а что касается критического импорта (продовольствие и медикаменты, промышленное сырье в размере не меньше $12 млрд. в год), то для оплаты их импорта резервов хватит на пять лет. Несмотря на вполне приличные доходы от экспорта нефти и, соответственно, активный платежный баланс, внутреннее денежное обращение Ирана является проинфляционным. Темп роста денежной массы очень большой, и никак не коррелирует с темпом роста ВВП. Эмиссия денежных знаков в Иране такая большая, что для ее оценки привычных нам миллиардов и триллионов уже не хватает, и приходиться пользоваться квадриллионами. Это, кстати, еще одна особенность тамошнего хозяйства. Соответственно, какой темп роста денежной массы, такой и индекс цен. Он тоже растет, как на дрожжах и, тем самым, вынуждает власти как-то реагировать, вводя или дотации, или продажу товаров по фиксированным ценам. Понятно, что если макроэкономические показатели измеряются в квадриллионах, то микроэкономические — не меньше, чем в миллионах. Так, например, минимальная месячная заработная плата составляла в 2008 году 2 млн. 196 тыс. риалов, а средний годовой доход на одно городское домохозяйство — 79 млн. 628 тыс. риалов. Было бы хорошо понять, какой набор товаров и услуг можно купить за эти деньги, но, к сожалению, официальная иранская статистика таких данных не приводит, а судить о реальной покупательной способности доходов по индексу потребительских цен не очень удобно. Поэтому определить динамику бедности или богатства иранского общества достаточно трудно, и можно воспользоваться только данными по распределению доходных групп, из которых следует, что на три нижних доходных группы (всего их десять) приходиться 48% населения. Численность населения в Иране растет вполне приличными темпами. С 2004 года по 2010 год население выросло с 68.3 млн. человек до 74.7 млн. человек (на 9.4%), то есть в среднем за год оно росло на 1.5% (более чем на 1 млн. человек в год). Но высокий темп роста численности населения при относительно слаборазвитой промышленности не мог не привести к высокой безработице, которая колеблется между 10% и 12%, а для молодежи в возрасте 15-24 года она составляет 22.5%. Подводя итоги, нельзя не отметить, что положение дел в Иране во многом напоминает ситуацию в Египте перед падением режима Хосни Мубарака. Высокий темп роста населения, большой удельный вес молодежи, среди которой уровень безработицы в два раза выше, чем среди остального населения (хотя средний показатель безработицы тоже высокий), попытки власти как-то удержать бедных от сползания в нищету путем дотаций на социально значимые товары, раздутый сверх всякой меры сектор традиционных услуг (он поглощает большое количество рабочих рук), слабо развитая промышленность и, что самое главное, сильная зависимость от импорта ключевых товаров, особенно продовольствия. Правда, валютно-финансовое положение Ирана не в пример сильнее аналогичного положения Египта, который зарабатывал большую часть валютных поступлений не путем продажи нефти и газа, а путем предоставления туристических услуг и экспорта рабочей силы. Поэтому иранский режим может оказаться более устойчивым, чем режим Мубарака, хотя Египет не строил атомных реакторов и не вступал в конфликт с ведущими странами мира. И поскольку этот конфликт продолжает разгораться, можно предположить, что Иран будет активно искать обходные пути, по которым можно получать ключевые импортные товары, не подвергая их риску ареста и конфискации. И хотя оплачивать эти товары он пока может, но вот с их доставкой по новым маршрутам могут быть сложности. Тем не менее, как нам представляется, Исламская Республика может использовать, как минимум, три таких пути: первый — через территорию России; второй — через территорию Афганистана и Пакистана в Индию и Китай; и третий, запасной — через территорию Туркмении и других центральноазиатских стран - в Китай. Что качается возможностей второго и третьего пути, о них мы ничего сказать не можем, но вот вариант транспортировки грузов через российскую территорию вполне приемлем, хотя бы потому, что воспроизведет схему т. н. «иранского транзита», действовавшего во время Ирано-Иракской войны 1980-1990 годов. Напомним, что эта схема позволяла Ирану, во-первых, экспортировать свою нефть, а во-вторых, получать все необходимые для ведения боевых действий вооружения и боеприпасы, а также средства жизнеобеспечения населения, минуя Ормузский пролив, который контролировался иракской авиацией. И если эту схему снабжения получится восстановить, эмбарго ослабит влияние на иранскую экономику. Григорий Гриценко
|
Загрузить PDF-версию № 11
Загрузить PDF-версию № 10
Загрузить PDF-версию № 9
