Израиль готовит нападание на Иран

Подписаться на новости и аналитику

30 июня 2004

Стенограмма пресс-конференции генерального директора Центра изучения современного Ирана Раджаба Сафарова в пресс-центре РИА \"Новости\". Москва, 22 июня 2004 года.

Ведущий: Добрый день. Мы начинаем пресс-конференцию. На днях секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Хасан Роухани заявил о возможности принятия нового решения по вопросу о работах по обогащению урана. В ответ на это генеральный директор Международного агентства по атомной энергии Мохамед аль-Барадеи сказал: \"Тегеран должен дать полный ответ по всем аспектам своей ядерной программы. Мы должны точно знать, преследует ли эта программа исключительно мирные цели\". По словам гендиректора агентства, вопрос о ядерных программах Ирана будет стоять на повестке дня сентябрьских заседаний Совета управляющих и сентябрьской Генеральной конференции МАГАТЭ. Итак, зачем Ирану обогащенный уран? На этот вопрос сегодня отвечает наш гость, главный участник пресс-конференции - генеральный директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров. Пожалуйста, Раджаб Саттарович, Вам слово.

Р. Сафаров: Добрый день, дорогие друзья. Сегодня очередная пресс-конференция на иранскую тему. Мы с вами будем обсуждать и анализировать принятые на очередном заседании Совета управляющих МАГАТЭ в Вене решения и их последствия. Полагаю, что всем известен доклад генерального директора МАГАТЭ аль-Барадеи об иранской ядерной программе. Хочу отметить, что его вступительная речь во многом отличалась от опубликованного доклада. И перемены, которые произошли за две недели с момента опубликования доклада до выступления генерального директора, многие эксперты, даже беспристрастные охарактеризовали как политическое давление на руководство МАГАТЭ.

Во-первых, аль-Барадеи в своем выступлении заявил, что так и не получилось установить полноценное и широкомасштабное сотрудничество с Ираном. В своем же докладе он говорит о транспарентности сотрудничества с Ираном и о высоком уровне удовлетворения тем, что Иран открыл все возможные объекты по первому же требованию и сотрудничал с инспекторами МАГАТЭ по поводу их инспекции и верификации.

Во-вторых, аль-Барадеи заявил о том, что остается много нерешенных вопросов, в числе которых он выделил так называемую проблему по поводу центрифуги Р-2. В то же время иранская сторона еще в январе этого года объемом более тысячи страниц подробно изложила, что собой представляет этот проект, и зачем он нужен Ирану. Это было вторым моментом, где выступление генерального директора не стыкуется с его официальным обнародованным докладом.

И, в-третьих, в своей речи аль-Барадеи отметил, что все-таки остается много неясности по поводу истинной цели ядерной программы Ирана и ее назначения. В докладе же говорится о том, что у МАГАТЭ нет никаких претензий, и оно выражает благодарность Ирану за активное сотрудничество в решении существующих вопросов.

Одним словом, очень много было разных нюансов, которые ухудшили атмосферу принятия объективного решения, и впоследствии это вызвало резкое раздражение иранской стороны и однозначную реакцию этой страны по поводу дальнейших возможных контактов с МАГАТЭ. Многие и в парламенте, и во многих других официальных структурах власти Ирана заявили о том, что со стороны Ирана могут последовать дальнейшие шаги в связи с тем, что МАГАТЭ стала политически сильно ангажированной и теряет способность решать чисто технические вопросы.

Вы знаете что Тегеранская декларация предполагала снятие \"иранское досье\" на июньском заседании Совете управляющих МАГАТЭ при выполнении Ираном взятых на себя обязательств. Президент Ирана Хатами заявил о том, что Иран выполнил до конца все взятые на себя обязательства, в то время как ведущие европейские государства – так называемая \"большая евротройка\" не только не выполнила свои обещания, но и наоборот, выступала за жесткую резолюцию Совета управляющих.

Пока неизвестно какие конкретно последствия повлечет в дальнейших взаимоотношениях Ирана с этими европейскими странами, но негативный результат гарантирован. Дело в том, что становится более очевидной, что такая уважаемая международная структура как МАГАТЭ все более становится политизированной, и в связи с этим уже многие в истинных целях этой структуры начинают сомневаться.

Сам Договор о нераспространении ядерного оружия предполагает, что индустриально развитие государства – члены МАГАТЭ обязаны помогать другим государствам-членам этой организации, которые в силу разных причин пока не обладают подобающей технологией мирного атома. В связи с этим, МАГАТЭ вместо того, чтобы содействовать мирной ядерной программе Ирана, всячески пытается найти какие-то изъяны, какие-то возможные доказательства военного назначения мирной ядерной программы Ирана.

Руководство Ирана многократно заявляло о том, что в их военной доктрине нет место для ядерного оружия, и никогда не заявляло о своей заинтересованности овладеть этой технологией. Поэтому обвинения в адрес Тегерана о том, что он все-таки строит свое ядерное оружие, совершенно надуманное и беспочвенное. Дело дошло то того, что ядерная программа Ирана стала предметом обсуждения на недавнем саммите \"большой восьмерки\" в Си-Айленде, где была принята специальная резолюция о том, что ядерная программа Ирана вызывает большую озабоченность \"большой восьмерки\".

В связи с этим должен сказать, что выступление президента Путина в Си-Айленде по поводу ядерной программы Ирана было неоднозначно принято в Иране. Несмотря на сопутствующую выступлению нашего президента конкретную западную атмосферу, многие эксперты в Иране заявили о том, что оно не отвечает духу нынешнего российско-иранского сотрудничества. Президент Путин на саммите «Большой восьмерки» заявил, что при наличии у МАГАТЭ серьезных претензий к ядерной программе Ирана и доказательств того, что она имеет военное назначение, строительство АЭС в Бушере может быть прекращено. Хотя, с точки зрения констатации логики все верно, но, я также согласен, что президент Путин мог найти более лучшие слова для выражения этой чисто гипотетической мысли.

К сожалению и это оказало влияние на принятие решения в Вене. Кроме стран \"большой евротройки\" однозначно негативными по отношению к \"иранскому досье\" были позиции США и Канады. Американцы вообще настаивали на том, чтобы не только \"иранское досье\" не было снято с повестки дня, но и настаивали на том, чтобы в резолюции МАГАТЭ был заявлен конкретный срок, по истечении которого \"иранское досье\" автоматически передавалось бы в Совет Безопасности ООН. А это означало бы начало запуска процедуры применения санкций со стороны Совета Безопасности.

Канадская делегация тоже была достаточно враждебна, о чем свидетельствует сокрытие ими многих фактов, которые инспектора МАГАТЭ предлагали внести в текст генерального директора. Вызывает всеобщее изумление, как могло получиться так, что данные, которые Иран представил в полном объеме еще в январе этого года по вопросу появления, существования и дальнейшего использования центрифуги Р-2, по каким-то причинам не попали в доклад генерального директора. А ведь это принципиальнейший вопрос, из-за которого к Ирану предъявляются главные претензии. И, более того, так получилось, что вообще никто об этом не знал до представления иранской делегацией документальных аудио- и видеозаписей передачи технической документации по этому вопросу инспекторам МАГАТЭ. Только после этого генеральному директору пришлось признать свою ошибку. Он назвал ее технической, хотя на таком уровне, при решении таких глобальных и серьезных вопросов, технических ошибок, естественно, быть не может.

Эксперты и Запада, и Востока, и европейских стран признают то, что за эти две недели с официального опубликования доклада до заседания Совета управляющих МАГАТЭ произошла серьезная трансформация видения генерального директора по ядерной программе Ирана. В конечном итоге после резких заявлений иранской делегации и иранского правительства и не без помощи Движения неприсоединения, не без помощи заявления Организации Исламской конференции и, я бы отметил, не без помощи России, все-таки было принято более или менее справедливое решение – резолюция в мягком варианте.

Первое заключение этой резолюции состоит в том, что Иран не обвиняется в том, что в его ядерной программе имеется военная составляющая. Следующим выводом этого заключения является то, что Совет управляющих МАГАТЭ предлагает Ирану пересмотреть некоторые пункты своей ядерной программы, в частности строительство конверсионного завода в Исфахане и завода по обогащению урана в Араке.

Кстати, в связи с этим иранское правительство заявляет, что эти два объекта являются основной компонентой иранской ядерной программы, потому что без них будет невозможно выработать ядерное топливо, которого через какое-то время Ирану потребуется достаточно много для реализации стратегического плана по созданию серии АЭС. Поэтому иранское руководство заявило о том, что никогда, ни при каких обстоятельствах Иран не будет сворачивать разработки по обогащению урана, так как обогащенный уран имеет и мирное назначение – он нужен для заправки ядерных реакторов будущих АЭС.

Должен заявить, что позиция России в этом вопросе была достаточно конструктивной. Примечательно, что последовательная позиция России об отсутствии у нее доказательств сомнительности ядерной программы Ирана нашла веское подтверждение самым МАГАТЭ. За девять месяцев в Иране побывало огромное количество делегаций и разных инспекторов МАГАТЭ, в общей сложности 670 человеко-дней. И кроме всех объектов, которые заинтересовали МАГАТЭ, они побывали еще в трех-четырех военно-промышленных объектах, составляющих секреты министерства обороны Ирана. Иран пошел дальше – допустил инспекторов к своим секретным объектам военного назначения, лишь бы снять свой вопрос в МАГАТЭ и перевести сотрудничества с МАГАТЭ в обычное русло, как и все другие 35 государств – членов МАГАТЭ.

Таким образом, заключительное решение МАГАТЭ от 18 июня по большому счету устраивает Иран, но имеет заметный осадок неудовлетворенности, поскольку главный вопрос не был решен - \"иранское досье\" не было снято с повестки дня Совета управляющих МАГАТЭ. Из этого можно сделать вывод, что \"большая евротройка\" вступает в сложную стадию взаимоотношений с Ираном, поскольку они были инициатором принципиального изменения в атмосфере взаимодействия МАГАТЭ с Ираном, но в последний момент не сдержали свое слово и не выполнили свои основные договорные обязательства в отличие от Ирана. Само МАГАТЭ признает, что Иран полностью выполнил все взятые на себя пункты Тегеранской декларации, пункты дополнительного протокола по Договору о нераспространении и самого договора, и впервые руководство МАГАТЭ благодарит Иран за конструктивное взаимодействие.

Вместе с тем, полагаю, не обошлось и без участия Израиля в этом вопросе. И на израильско-иранском аспекте взаимоотношений похоже, следует остановиться более подробно. Совсем недавно мы были свидетелями многократных заявлений израильского руководства о том, что ни при каких условиях Израиль не допустит, чтобы могли действовать ядерные объекты Ирана, даже если они будут мирными. И у Израиля имеются серьезные планы, как помешать этой программе.

И судя по всему у Израиля имеются не только декларативные решения по поводу ядерной программы Ирана, но и конкретно разработанный план нападения на иранские ядерные, но и на важнейшие военно-промышленные объекты. Согласно этому плану, по каждому объекту будут нацелены по шесть ракет средней дальности с самонаводящими боеголовками с ядерной начинкой и они могут поразить любую цель на расстоянии 2500 километров. Израильтяне хотят повторить свой египетский заход, но более эффектно, с учетом последних достижений современной техники.

Соответственно, любая часть территории Ирана достигается этими ракетами. И более того, после того как эти планы стали достоянием гласности, реакция Ирана по поводу самообороны и самозащиты стала совершенно конкретной и адекватной. Мы даже в прессе замечаем заявления иранского руководства о том, что в самое ближайшее время будет реализована новая программа, согласно которой у Ирана будут свои спутники, в том числе и военные. И, насколько мы знаем, главной задачей спутников военного назначения является возможность упреждающей реакции на возможные запуски со стороны Израиля по ядерным и военно-промышленным объектам Ирана.

Согласно этой доктрине Израиля, упреждающий удар будет нанесен за шесть месяцев до дня запуска Бушерской АЭС, а пуск Бушера, по словам Александра Румянцева намечен уже на конец 2005 года. Поэтому, я думаю, Иран сейчас максимально форсирует программу самозащиты, чтобы иметь возможность еще на подступах к израильской границе решить вопрос ликвидации возможного вторжения. В связи с этим я полагаю, что не без влияния этого фактора были свернуты многие другие иранские программы, в частности, мы давно уже ничего не слышим по поводу достаточно известного проекта - спутника связи \"Зохры\". Полагаю, что Иран сейчас очень серьезно воспринял угрозу Израиля и собирается ответить - каким-то образом обезопасить себя, свои ядерные объекты.

Я полагаю, что эти последние сведения можно было бы и опустить, и не заявить об этом, но слишком уж откровенные угрозы, подкрепленные реальными действиями исходят от израильского руководства и от руководства Ирана по поводу модернизации и развития ракетной и спутниковой программ в связи с этими угрозами.

Поэтому многие эксперты исходят из того, что в ближайшее время настанет критический момент в обострении ситуации между Ираном и Израилем. К тому же Израилю это выгодно по двум причинам. Во-первых, переключить внимание мирового сообщества со своих внутренних проблем на внешнюю. А во-вторых, вовлечь многие другие государства, в том числе США, в реализацию данной наступательной операции.

Я думаю, что можно на этом завершить, и готов ответить на ваши вопросы.

Ведущий: Спасибо, Раджаб Саттарович, за вступительное слово. Итак, приступаем к вопросам. Пожалуйста, коллеги. РИА \"Новости\".

Журналист: РИА \"Новости\", Гончаров. Раджаб Саттарович, у меня вопрос относительно тех ракет с израильской стороны, о которых вы упомянули. Вы не могли бы уточнить радиус действия этих ракет – 2500 километров или сколько?

Р. Сафаров: Традиционно радиус действия ракет израильской военной машины сейчас находится в пределах от 1200-1500 километров. Но, у Израиля имеется новые классы ракет, которые имеют дальность -2500 километров. Однако этого вполне

Ведущий: Еще вопросы? Пожалуйста, Марианна.

Журналист: Раджаб Саттарович, тоже РИА \"Новости\". Вы не могли бы прокомментировать, как на Ваш взгляд будут развиваться российско-иранские отношения по вопросам атомной энергетики в свете последней ситуации – заявления Путина и реакции на него Ирана?

Р. Сафаров: И российское, и иранское руководство выражают полное удовлетворение развитием событий в российско-иранских отношениях. Хотя еще раз подчеркну, что выступление президента Путина было воспринято некоторыми иранскими экспертами как не совсем корректное изложение видения президента по поводу дальнейшей ядерной программы Ирана. Тем не менее, у Ирана имеется стратегическое видение взаимоотношений с Россией. И я думаю, что эти отношения будут развиваться по нарастающей.

В ближайшее время, этим летом, намечается визит Александра Румянцева в Тегеран, и в ходе этого визита предполагается подписать протокол о намерениях по поводу строительства атомной станции \"Бушер-2\". Это вторая очередь крупной программы, и я полагаю, что у России есть все шансы заполучить этот немаловажный проект. Вот этим и характеризуются российско-иранские отношения в ядерной сфере.

Ведущий: А кто выступает помимо России в качестве потенциального партнера по строительству \"Бушера-2\"?

Р. Сафаров: Это, пожалуй, даже самый ключевой вопрос сегодняшних баталий по ядерной программе Ирана, поскольку претендентов на роли подрядчика в иранской ядерной программе огромное количество, начиная от самих же американцев и завершая ведущими европейскими государствами. И я полагаю, что как раз главной целью всех этих баталий является дискредитация российско-иранского ядерного сотрудничества, приостановка или даже полная остановка процесса его развития для того, чтобы через какое-то время, через третьи страны и подставные фирмы самим этим государствам прийти рынок ядерной энергетики Ирана. А рынок ядерной энергетики - это гораздо перспективнее, чем к примеру, оружейный бизнес, поскольку только одна станция, один реактор дает около миллиарда долларов. В то же время атомная энергия является самой дешевой, и ни одно уважающее себя государство не позволяет лишить себя такой возможности, тем более что резерв обычных энергоресурсов и сырья не может быть бесконечным.

Ведущий: Пожалуйста, еще вопросы, коллеги. Пожалуйста, Петр Гончаров, РИА \"Новости\".

Журналист: Раджаб Саттарович, скажите, пожалуйста, насколько правомерна такая постановка вопроса в отношении Ирана: Иран должен доказать, что у него нет военной программы. То есть, согласно этой резолюции, он должен убедить мировое сообщество в том, что у него нет военной программы. А почему нельзя исходить из всем известного правила презумпции невиновности, почему перед МАГАТЭ не ставится вопрос, чтобы оно сначала доказало, что у него есть такая военная программа и только после этого обвиняло в чем-то Иран? Почему игнорируется принцип презумпции невиновности в данном случае?

Р. Сафаров: Принцип презумпции невиновности нарушается с самых первых дней появления в МАГАТЭ \"иранского досье\". Дело в том, что это не функция МАГАТЭ обвинять и вынуждать государства самим доказывать свою непричастность к военным программам. МАГАТЭ как раз для того и создано, чтобы по первому же признаку инициировать проверку любого объекта, который вызывает подозрения и после этого должно вынести решение о наличии в этом объекте военной составляющей или нет. В данном случае по отношению к Ирану это не происходит. Иран априори, голословно обвиняется в том, что он имеет ядерную военную программу и пытается создать ядерное оружие. И после этого инспектора МАГАТЭ приезжают в Иран, досконально изучают, исследуют и каждый раз ничего не находят. И после всего этого не только не последовало заявлений о непричастности Ирана к этим программам, но и не снимается с повестки дня главный вопрос - иранское досье. В ситуации с Ираном налицо особые отношения с МАГАТЭ, что удручает, потому что создается явный прецедент применения двойных стандартов со стороны МАГАТЭ по отношению к тем или иным государствам, в первую очередь по отношению мирной ядерной программы Ирана.

Ведущий: Еще вопросы, пожалуйста.

Журналист: Раджаб Саттарович, а Вам не кажется, что принцип двойных стандартов применяется не только к Ирану, но и к Северной Корее, ведь со стороны Вашингтона есть конкретные претензии в отношении ядерной программы этой страны?

Р. Сафаров: На самом деле принцип двойных стандартов применяется ведущими государствами Запада ко многим странам по многим ключевым международным вопросам. И это уже стало, к сожалению, обыденностью. Ну, например, вторжение в Ирак, разве оно могло иметь какое- либо правовое объяснение? Хотя никакими законами, никакими конвенциями такое вторжение объяснить невозможно, но тем не менее ведущие западные государства говорят, что в отдельных случаях, если ситуация позволяет, то такое вторжение возможно. Точно также и по отношению к России, ко многим российским структурам, которые сотрудничали с Ираном, в частности к вузам России, в которых готовились иранские кадры, применялся этот принцип. А ведь это совершенно нормальная ситуация, когда зарубежные граждане учатся в том или ином государстве, в самой Америке 67 процентов обучающихся в вузах этой страны являются иностранцами. Дело в том, что это не только является дополнительным источником для бюджета этих вузов и учебных заведений, но посредством этого контингента государство также решает вопрос, связанный с тем, что называется агентом влияния, в хорошем смысле этого слова. Пробыв в стране лучшие свои годы, люди потом, приезжая к себе, сохраняют добрые чувства и контакты и при первой же возможности развивают сотрудничество, укрепляя тем самым взаимодействие своей страны с той страной, где они учились. А почему нам нельзя, когда в наших вузах учится менее 5 процентов зарубежных граждан, хотя нашим учебным заведениям не помешало бы иметь дополнительный источник для своего бюджета.

Ведущий: Пожалуйста, Гостелерадио Ирана.

Журналист: Новостной канал телевидения Ирана просит ответить на два следующих вопроса. Первый вопрос: большинство стран – членов МАГАТЭ не сомневаются в транспарентности и прозрачности ядерной программы Ирана, но почему же они попали под политическое влияние Соединенных Штатов, и эта по сути техническая организация превращается в организацию политическую?

Р. Сафаров: Дело в том, что большинство стран мира, даже сами Соединенные Штаты, совершенно уверены в том, что в Иране нет ядерной программы военного назначения. Собственно говоря, руководство Ирана никогда не ставило своей целью обладать ядерным оружием, и сами американцы достаточно хорошо об этом знают. Ведущие эксперты Запада давно доказали, что вопрос военной составляющей программы Ирана на самом деле выдуман именно политиками и лежит, соответственно, в политической плоскости. В связи с этим очень интересен вопрос о том, почему все-таки такое политическое решение переносится на МАГАТЭ, которое должно принять чисто технического решении? Дело в том, что в случае принятия МАГАТЭ решения о снятии \"иранского досье\" стала бы очевидна беспочвенность заявлений американского руководства о подозрениях по поводу иранской ядерной программы. Стало бы ясно, что США фактически шантажировали мировое сообщество по поводу своего видения этого вопроса и оказывали чудовищное давление на страны мирового сообщества, в частности на Россию. Многие исходят из того, что Иран в силу своей строптивости и самостоятельности не устраивает Соединенные Штаты, и поэтому они всеми правдами и неправдами оказывают давление на своих основных партнеров и партнеров по Европе, и по линии других международных структур, где они имеют влияние, а они, к сожалению, имеют влияние везде. Тое есть США пытаются повлиять на своих партнеров, чтобы они не признали транспарентность ядерной программы Ирана исходя из заявлений иранского руководства и доказательств, представленных инспекторами МАГАТЭ. Я совершенно уверен, если даже на этом заседании МАГАТЭ было бы снято иранское досье, то США и их партнеры придумали бы что-то другое, например, наличия и Ирана химического или даже может бактериологического оружия. И снова будут обвинять Иран в новых грехах. Эта их доктрина, политика давления и пока, к сожалению, эта является их политическим курсом. И России нужно быть готовой к этим поворотам событий и не уступать давлению Запада.

Ведущий: Пожалуйста, второй вопрос Ваш.

Журналист: Наш второй вопрос. Ответьте, пожалуйста, мы знаем, какие процессы возникли и шли на последней сессии Совета управляющих МАГАТЭ, но как Россия прогнозирует развитие \"иранского досье\" в дальнейшем? Имеется в виду предстоящая сессия Совета управляющих и конференция. Некоторые аналитики полагают, что Америка прилагает все усилия для сохранения этого \"иранского досье\" до проведения выборов президента в Соединенных Штатах Америки с тем, чтобы извлечь из этого \"досье\" выгоду в целях получения требуемого результата на выборах президента США. Каково ваше мнение по этому вопросу?

Р. Сафаров: Очередная сессия заседания Совета управляющих МАГАТЭ планируется в сентябре, и сам генеральный директор МАГАТЭ заявил о том, что имеется большая вероятность закрытия или снятия иранского досье к сентябрю. И позиция России именно такова. Россия исходит из того, что в сентябре \"иранское досье\" будет снято с повестки дня Совета управляющих, и Россия сможет в полном объеме развивать свое сотрудничество с Ираном. Хотя, по мнению российской стороны, \"иранское досье\" можно было бы снять и в июне, поскольку по сути остались одни претензии по поводу уровня загрязнения в 36 процентов, которое имеют некоторые детали центрифуги Р-2.

Иран в свою очередь заявлял о том, что эти детали были куплены в третьих странах и были завезены с таким уровнем облучения. Поэтому этот вопрос в техническом плане уже никакого отношения к Ирану не имеет. Это как раз находится в компетенции МАГАТЭ исследовать, откуда эти детали попали в Иран, кто был производителем и держателем этих компонентов, и почему в них имеется такой уровень загрязнения. Но это не вопрос Ирана, и это не является достаточной причиной для сохранения \"иранского досье\" и продолжения подозрений по поводу возможной неадекватности иранской ядерной программы.

Ведущий: Иранское информационное агентство ИРНА, пожалуйста.

Журналист: Когда была очень похожая ситуация с рассмотрением вопроса Ирака, с началом иракской войны, тогда Буш рассчитывал на то, что это поможет ему в выборах, а получилось как бы наоборот. И сейчас, кажется, что, как Вы сказали, имеет смысл закрывать иранское досье, иначе у него просто-напросто не будет никаких шансов быть избранным на этих выборах. Вот как Вы считаете, Ваше мнение о теперешней связи иранского досье с возможностью или невозможностью выбора Буша?

Р. Сафаров: Любое действие американцев по поводу сохранения \"иранского досье\" бесперспективно. Если американцы будут делать ставку на то, что сохранение \"иранского досье\" поможет Бушу переизбраться, то эта глубокая ошибка. Дело в том, что и сейчас мировое сообщество не верит ни одному доводу, который приводят американцы. Поскольку они абсолютно выдуманные и не выдерживают никакой критики. Мы говорим о том, что само руководство МАГАТЭ признало то, что по всем вопросам никаких противоречий не имеется. Иран допускает инспекторов МАГАТЭ к любому своему объекту... Вы можете себе представить, доклад генерального директора был опубликован 1 июня, и 1 июня делегация инспекторов МАГАТЭ отправляется в Иран? Фактически это означает, что после завершения выводов по поводу ядерной программы Ирана в последний момент, на всякий случай, еще одна делегация МАГАТЭ отправляется в Иран. И об этом заявляют иранским властям только в аэропорту вечером, за два часа, что они приехали. И эта последняя делегация до открытия заседания Совета управляющих также признает, что у них нет сведений о наличии признаков возможного военного назначения ядерной программы Ирана. Это говорит о том, что данные, которые приводятся американским руководством, не являются реальными, и они не могут быть электорально выгодными Бушу. Я надеюсь президент Буш поймет это и не будет оказывать грубое давление на Россию с тем, чтобы Россия не подписала второе соглашение с Ираном и не имела углубленные отношения по линии российско-иранской ядерной программы.

Ведущий: Пожалуйста, еще вопросы, коллеги.

Журналист: Раджаб Саттарович, у меня один уточняющий вопрос по поводу тех претензий, которые выдвинуло МАГАТЭ в своей резолюции в отношении Ирана. Там два такие пункта, вернее три пункта Вы перечислили, но я так понял, что два пункта они какие-то такие неконкретные – дескать, Иран обвиняется или упрекается в том, что он недостаточно активно сотрудничает или не сумел убедить мировое сообщество в том, что у него нет военных программ. Но один пункт достаточно, в общем-то, конкретный – то, что Иран не допустил инспекторов МАГАТЭ в полной мере к центрифуге Р-2. Насколько я понял из Вашего сообщения, Иран передавал какой-то доклад технической документации по Р-2, но это не вошло в эту резолюцию. Я правильно понял? Это первый вопрос. И второй вопрос: Вы заметили о том, что у Израиля есть стратегический план, который предусматривает нанесение ударов ракетами, по шесть ракет на каждый объект иранской атомной промышленности, и эти ракеты начинены ядерными боевыми головками. Означает ли это, что у Израиля есть ядерное оружие?

Р. Сафаров: Я подумал, что заседание МАГАТЭ проходило в достаточно ангажированной атмосфере и имело достаточно широкое освещение, поэтому подробно и не остановился на вопросах перипетий и претензий Совета управляющих к программе Ирана, к \"иранскому досье\". Дело в том, что на данном этапе заключение Совета управляющих предполагает одно обвинение. По большому счету это и невозможно назвать обвинением, скорее мягкую претензию в том, что есть некоторые детали, которые имеют достаточно большой уровень загрязнения, 36 процентов. Иранское руководство уже объяснило, что эти детали были закуплены за рубежом, у третьих стран, и поэтому не обладает информацией каким образом эти детали загрязнялись. Так что это уже задача МАГАТЭ, а не Ирана выяснить, на какой основе, кем и каким образом это все происходило.

Также по поводу первого вопроса еще раз хотел бы остановиться на возможных вариантах, последствиях и прогнозах по поводу мирной ядерной программы Ирана. Все-таки очень многим не хочется, чтобы Иран овладел мирным атомом. Дело в том, что если у Ирана будет такая технология, то и по этим показателям, то есть высокотехнологичным он станет ключевой страной всего исламского мира. И тогда Иран сможет оказывать прямое влияние на другие страны исламского мира в ходе решения локальных и глобальных вопросов не только региона, но и Ближнего и Среднего Востока, и вообще мировой политики. Поэтому всячески хотят не допускать такого уровня технологического развития Ирана.

Также очень многие боятся того, что если у Ирана будет возможность самостоятельно производить ядерное топливо, если у него будет ядерные технологии выработки энергии, то с учетом развития и совершенствования технологий от создания мирного ядерного атома останется один шаг до военного атома. Гипотетически это верное замечание. Но если мы будем исходить из этого, то тогда ни одно государство в мире не должно иметь мирный атом. Но мы же не запрещаем и не предполагаем, что любое другое государство, которое обладает мирной ядерной технологией, будет нападать и разрабатывать ядерное оружие.

И теперь по поводу Вашего последнего вопроса по Израилю. Руководство Израиля многократно заявляло о том, что Израиль готов напасть на иранские ядерные объекты, если эти объекты не будут заморожены. Это заявляли и представители высшего руководства Израиля и военного руководства страны, и партийные лидеры израильского Кнессета и так далее. И, похоже, действительно, Израиль имеет серьезные намерения повторить египетский опыт 1979 года. Но здесь целью израильтян не выступает авиация Египта, а выступает ядерные и крупнейшие военно-промышленные объекты Ирана. И, конечно же, первоочередными целями израильского военного нападения являются Бушерская АЭС, еще недостроенный исследовательский ядерный центр в Исфахане и достраиваемый завод по обогащению урана в Араке. Кроме этих объектов, планируется уничтожить еще девять других важнейших военно-промышленных объектов Ирана.

Эти ракетные удары будут нанесены с таким прицелом, чтобы больше не подлежали восстановлению, и тогда Иран действительно лишится не только части своей промышленности, но и очень важной части военной и ядерной промышленности.

Чтобы этого не допустить, Иран сейчас форсирует свою космическую технологию, для того чтобы засечь запуск этих крылатых ракет. С момента их запуска до обнаружения и ответного удара должно пройти не более девяти секунд, и Иран сейчас способен реализовать такую технологию, но для этого ему нужен военные спутники. И такие спутники, по словам министра обороны Ирана, будут запущены к концу 2005 года. Я полагаю, что главной целю этих спутников является как раз возможность как можно лучше защитить страну от возможного нападения со стороны Израиля.

Ведущий: Я хотел бы поблагодарить коллег, журналистов за активность. Большое спасибо нашему гостью, Раджабу Саттаровичу Сафарову. На этом пресс-конференция завершена. Спасибо всем.

Источник: Gazetasng.ru, 30.06.04 г.

Израиль готовит нападание на Иран

Последние новости рынка

Последние выпуски журнала

Провинции Ирана